«Контрабанда – значит дешево» — расхожее заблуждение. Естественно, таможенная пошлина вносит свою лепту в конечную розничную цену, но ведь и серые схемы изобилуют дополнительными издержками. Они скрыты от глаз непосвященного потребителя, хотя именно он их и оплачивает из своего кошелька. Сама по себе маркировка товаров как один из способов «обеления» рынка не может служить поводом для повышения цен. Наоборот, легализация поставок со временем сбавит среднюю розничную цену в некоторых товарных группах.

Контрольные знаки стали свое-образной лакмусовой бумажкой в проверке экономической честности поставщиков маркированных товаров. Компании, которые изначально легально работали на рынке, голосовали за маркировку двумя руками. Скажем, белорусские производители чая и кофе давно отмечали: серый импорт этих напитков бьет по устойчивости их бизнеса. Инвестировать средства в развитие производства, уплачивать в бюджет все налоги и выигрывать в конкуренции с теневиками  достаточно непросто. Экономия контрабандистов на таможенных пошлинах – полбеды. Неконтролируемые поставки грешат внушительным процентом контрафакта, зачастую если и съедобным, то с весьма сомнительным качеством. Зато такие продукты отличаются дешевизной, которая, во-первых, дает суперприбыли, а во-вторых, позволяет демпинговать, тесня легальных игроков. 

Серые товарные потоки не играют главенствующей роли в Беларуси. Но обороты теневой экономики, по разным оценкам, составляют 7—20 % от ВВП. А пятая часть валового продукта – это немало. Причем производственный сектор, финансовый и многие другие отрасли фактически исключают использование серых схем. Большая часть нелегальных капиталов крутится именно в потребительском сегменте экономики. 

Не секрет, что 90—95 % мобильных телефонов импортируется в Беларусь мимо таможни. А ведь ежегодная емкость белорусского рынка – около 2 миллионов GSM-аппаратов (минимум 200—250 миллионов долларов оборота). Немалая доля обуви, которая привозится из России, китайского происхождения. Причем оптовая цена пары туфель азиатского производства — около 10—12 долларов, а розничная в Беларуси вырастает до 40—60 долларов и выше. Получается рентабельность 400—600%. Каждый год белорусы приобретают, как минимум, 30 миллионов пар импортной обуви. Белорусские маркетинговые компании отмечают: в некоторых потребительских сегментах фактические объемы  реализации товара разительно отличаются от данных, указанных в органах государственной статистики. Наиболее значительная разбежка наблюдается в товарных группах, для которых основной товаропроводящей сетью служат рынки. Скажем, стиральные порошки, которых только 10 процентов продается через магазины. 

Левые товары – это не только убытки для бюджета, но и причина низкого качества ряда потребительских товаров. Каждый раз, когда сдавал предпринимателям на рынке бракованную обувь, выдерживал долгий грустный взгляд реализаторов. Некоторые предлагали ремонт за свой счет. Зато в магазине все четко: выявился в процессе носки дефект – тут же выдают деньги из кассы. И не потому, что магазин богаче и возврат денег за брак – капля в море в общем товарообороте. Просто у торговых точек выстроена легальная и цивилизованная цепочка взаимоотношений «продавец—дилер—производитель». Издержки, связанные с браком, ложатся на плечи обувной фабрики, а не розничного продавца. 

При серых же поставках и морально, и финансово за качество товара отвечает реализатор. И неудачная партия товара, купленная за наличку на московском Черкизовском рынке или турецких «развалах», способна положить на лопатки коммерсанта. Поэтому мелкие торговцы зачастую в цену товара изначально закладывают риск, связанный с браком. В любом случае получается, что халтуру производителя оплачивает напрямую или косвенно потребитель. Вот вам и дешевая контрабанда. 

Кроме того, в любом учебнике по экономике написано: чем больше емкость рынка, тем сильнее на нем конкуренция среди производителей. А в итоге происходит снижение цен и улучшение качества обслуживания. Но пока преобладают теневые поставки, крупные игроки на рынок не придут. Им это невыгодно. Подобная ситуация получилась с мобильными телефонами. В республике не наберется и десятка компаний, которые поставляют «белые» аппараты. Крохотные объемы легального рынка не позволяют развернуть активную деятельность. В том числе и по снижению цен, ведь логистика дает наибольший эффект при крупных поставках, а они пока в Беларуси не востребованы.  

Конечно, немало предпринимателей восприняли расширение перечня товаров, обязательных для маркировки, мягко выражаясь, безрадостно. Против «марочек» были попытки настроить и потребителей, пугая их ростом цен. Аргумент логически слабый. По информации Главного управления организации контрольной деятельности Министерства по налогам и сборам, контрольный знак стоит 20 рублей, самый дорогой – для маркировки моторного масла – 100 рублей. Доля в цене продукции такой марки мизерная. Оборудование для ее наклеивания тоже стоит недорого. И импортные производители при нормальных договорных отношениях сами маркируют товар по правилам, которые действуют в той или иной стране. И нет никаких проблем. Жалобы, что наносить контрольные марки приходится чуть ли не вручную в смоленских и брянских лесах (границу должен пересекать уже промаркирванный товар), можно воспринимать только с улыбкой. Какие схемы поставок, такая и работа – не головой, а руками. 

Для потребителей же маркировка – лучшая гарантия качества. Контрольный знак содержит всю информацию о производителе или поставщике. И если в канистре оказалось не моторное масло, а суррогат нефтепродуктов, то долго искать ответственного за контрафакт не придется.