Несколько недель назад в некоторых  СМИ появилось вызвавшее определенный резонанс заявление «известного политолога, лидера латвийского движения евроскептиков и директора Института будущего Латвии» Нормундса Гростиньша, что Латвию стремятся «втянуть в военный конфликт с соседями», так как «представители НАТО хотят реализовать в Беларуси иракский и югославский сценарий», при этом «основным плацдармом для ударов по Минску станут Литва, Латвия и Польша».

После знакомства с этим заявлением почему-то подумалось, что откровения господина Гростиньша как главного латышского «евроскептика» вызваны вполне понятным желанием получить хороший грант. Кто на Западе (заокеанском) главный евроскептик (и  заодно грантодатель), думаю, объяснять не надо. Сам факт фиксации этой «почти сенсации» некоторыми русскоязычными журналистами также вроде бы укладывается в эту концепцию. Особенно если предположить, что в Латвии кто-нибудь всерьез хочет получить деньжат за «евроскептицизм» и с Востока. Но есть неувязочки. 

Во-первых, почему именно латвийский «евроскептик» вдруг начал рассуждать об агрессии его республики против нашей? Латвия имеет наименьшую по протяженности границу с Беларусью, в отличие от Польши и Литвы. Почему же тогда молчат тамошние официальные «евроскептики»? Неужели деньги не нужны? Во-вторых, на мой взгляд, из слов г-на Гростиньша следует, что Латвия может быть лишь одним из трех (не считая НАТО, разумеется) потенциальных агрессоров. Причем как удобный плацдарм для агрессии значительно уступающим и Польше, и Литве. В общем, поневоле сами собой возникли еще два вопроса. Первый. А почему на слова Гростиньша вообще обратили внимание и сделали из них почти сенсацию? Второй. Почему эту почти сенсацию забыли так же быстро, как и попытались раскрутить? И тут мне на глаза попалось еще одно интереснейшее сообщение в некоторых латышских и российских медиа. Речь шла о гомосексуальных связях сына президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги Карлиса Фрейбергса. Возможно, ответ на вопросы здесь, поскольку перекрытие подобной «неудобной» темы другой с помощью создания нового информационного повода уже имело место. 

Вкратце дело обстояло так. О секретной «страсти к мужчинам» Фрейбергса (в данный момент переводчика и журналиста, референта канцелярии президента) впервые заговорили вскоре после избрания его матери президентом в 1999 году. Примерно тогда же началась раскрутка пресловутого латвийского «педофилгейта», в котором в качестве обвиняемых в растлении подростков (доставлявшихся в том числе и с Востока) фигурировали фамилии премьер-министра А.Шкеле, министра юстиции В.Биркавса, министра внутренних дел М.Сеглиньша, гендиректора государственной службы доходов А.Сончикса, директора административного департамента генеральной прокуратуры Ю.Залитиса и др. 

Что интересно, и тогда, как и сейчас, из почти сенсации собственно сенсации почему-то не получилось. А ведь глава следственной комиссии латвийского сейма Я.Адамсонс дважды в течение года называл с парламентской трибуны имена высокопоставленных извращенцев, чья «причастность к делу под сомнение не ставилась». СМИ готовились к освещению большущего скандала. Отправной точкой для него должна была стать церковная анафема содомитам из латвийской верхушки. Однако в тот день, когда ее должны были наложить на Шкеле и компанию, несколько подростков из т.н. национал-большевистской партии Лимонова почему-то прицепили над одним из зданий красный флаг. Именно это вроде бы не тянущее даже на мелкое хулиганство событие стало «сенсацией № 1». Причем как в местных, так и в зарубежных СМИ. Дескать, «русский фашизм поднимает голову»! Караул! Громче всего кричали об этом, разумеется, высокопоставленные фигуранты педофильного скандала. В общем, выиграли от этого дела почти все – и политики, и спецслужбы, и даже получивший хорошие политические дивиденды и рекламу Лимонов (сделавший себе в свое время на Западе литературное имя на описании собственных гомосексуальных похождений). Проиграли разве что подростки, которым за вывешенный флаг влепили такие сроки, что дают не каждому убийце-рецидивисту... 

Агрессивными криками о поднимающем голову мифическом «русском фашизме» не только заглушили скандал с высокопоставленными извращенцами, но и начавший все громче звучать вопрос: почему «завоевание неза­висимости» власти Латвии отметили в духе Третьего рейха, приговорив сотни тысяч живущих в ней людей к уголовно­му наказанию (лишение гражданских прав есть уголовное наказание) без вины, без су­да и по закону, получающему обратную силу? (Напомню, что гражданские права тесно увя­заны с имущественными, в частности с правами на при­ватизацию.) Почему в этом случае никто во властной верхушке Латвии не кричит о фашизме? Но эти неудобные вопросы и нестыковки латышская верхушка (которой накануне срочно выписали из-за океана женщину на роль президента) почему-то  предпочла не замечать. И продолжает это делать по сей день. 

Возможно, именно поэтому не стоит сбрасывать со счетов слова директора Института будущего Латвии об агрессии против соседей и сводить все лишь к попытке перекрыть одну тему другой. Дело в том, что взаимосвязь между настоящим, а не мифическим фашизмом, агрессией и гомосексуализмом подмечена уже давно. Еще до 1941 года. Причем не только в тяге к специфической форме и маршам, вроде тех, что устраивают на улицах сегодняшней Риги недобитые эсэсовцы. В частности, не секрет, что верхушка нацистских «штурмовых отрядов» (SA-Sturmabteilung), приведших Гитлера к власти, была «голубой» (некоторых из них, включая руководителя SA Э.Рема, во время «ночи длинных ножей» даже в расстрельные подвалы тащили из кроватей вместе с шоферами). Вот только, к сожалению, вспоминают об этом не часто. Даже в бывшем СССР. Где с подачи «прорабов перестройки» принято считать, что сталинская чистка «фашистско-троцкистского отребья» началась после убийства Кирова. Это не совсем так. Тогда начали «зачищать» троцкистов. А для фашистов все началось в конце 1933 года с официального заявления о раскрытии в Совет­ском Союзе «гомосексуалистского заговора» с участием «последовате­ля капитана Рема и сети совет­ских гомосексуалистов». 

Эмигрант первой волны и «один из наиболее информированных историков русского революционного движения» Борис Николаевский в «Письме старого большевика» в свое время писал об этом: «Большой шум произошел в результате рас­следования и разоблачения немецкой пропа­ганды на Украине, особенно в той части, ко­торая касалась гомосексуалистского заговора. Подробности раскрытого в конце 1933 года за­говора были следующие: помощник немецкого военного атташе и последователь известного капитана Рема сумел проникнуть в гомосексу­альные круги в Москве и под прикрытием го­мосексуальной «организации» (в то время го­мосексуализм еще не был запрещен в России) положил начало целой сети национал-социали­стской пропаганды. Ее филиалы появились в провинции, Ленинграде, Харькове, Киеве и т.д. Были вовлечены некоторые деятели лите­ратуры и искусства: личный секретарь одного очень популярного актера, известного своими гомосексуальными наклонностями, важный научный сотрудник Института Ленина и др. Эти связи использовались немцами не только для получения военной информации, но и для того, чтобы посеять раздор в правительстве и партийных кругах. Цели руководителей заго­вора были настолько далеко идущими, что со­ветские руководители были вынуждены вме­шаться». 

В результате 17 декабря 1933 года в СССР вступил в си­лу новый законодательный акт, запрещающий добровольные го­мосексуальные отношения между взрослыми. В январе 1934-го начались массовые аресты «голубых» в Москве, Ленинграде, Харь­кове, Одессе. А 23 мая того же года Максим Горький опубликовал в «Правде» статью с восх­валением советского правительства за преследование гомосексуалистов и критикой гитлеровской Герма­нии за разрешение гомосексуаль­ных связей. Заодно он процитировал народную поговор­ку, модную в то время в Совет­ском Союзе: «Уничтожьте гомо­сексуалистов — фашизм исчез­нет». 

Глядя на сегодняшнюю Латвию и сопоставляя вышеприведенные факты, поневоле вспоминаешь еще одну поговорку: «Глас народа – глас Божий».