Стала деревня братской могилой

На западной окраине Копыльщины, на стыке Узденского и Несвижского районов находилась до войны деревенька Мосевичи, проживало в которой 32 семьи, в общей сложности около 140 человек. 

Природа отметила это место красотой леса, лугов, полей, богатством грибов и ягод, ухоженные дворы жителей утопали в садах. Даже и сегодня здесь можно встретить старые яблони и груши, заросли сирени. Сегодня они немые свидетели уничтожения этой деревни фашистами в феврале 1943 года. 

Головорезы из эсэсовского карательного батальона в 11 часов утра окружили Мосевичи плотным кольцом и начали расстрел мирных жителей. Фашисты планомерно заходили в каждый дом и прямо с порога открывали автоматный огонь, уничтожая стоящих у печей женщин, завтракающих ребятишек, стариков, готовящих корм скоту и ремонтирующих нехитрый крестьянский инвентарь к весне… 

А чтобы скрыть следы преступления, гитлеровцы подожгли деревню. Столб черного дыма, который поднялся над лесом, был хорошо виден  в близлежащих деревнях Язвино и Рудники. 

В тот день палачи уничтожили 130 мосевичан, возрастом от 1 года до 80 лет. Сегодня еще можно вспомнить поименно почти каждого из них. В деревне проживало семь семей Войничей – Ивана, Болеслава, Михаила, Феликса, Константина, Адася и Владимира, пять семей Шаликов, семьи Лисовских, Лебедевых, Медведских, Станкевича, Синевича, Бируля, Артюшкевичей, Главинских, Карповича, Сидоровича, Хильчуков, Шпаковских, Язвинского и других. 

В живых в тот день чудом остался 16-летний Станислав Войнич и еще девять жителей, по счастливой случайности оказавшиеся кто в гостях у родственников, кто на заготовке дров… 

По воспоминаниям Валентина Мосилевича и Ивана Лисовского, проведших тот трагический день в соседней деревне, и Константина Шалика, заготавливающего дрова, им пришлось десять дней собирать обгоревшие кости, чтобы похоронить их в общей могиле. 

Сейчас о месте захоронения жителей Мосевичей напоминает установленный в послевоенные годы обелиск. А деревня так и осталась невосстановленной. 

Ухаживают за братской могилой ученики ближайшей школы. Все реже приезжают сюда родственники. Но на могиле всегда цветы. 

Владимир СИНЯКОВИЧ, г. Минск

----------------------------

После  кинофильма  «Чапаев» 

С  юношеским  азартом  мы  понеслись  на  велосипедах к  границе  и…  увидели  танк  с  крестами 

Как раз в недавний праздник Победы, 9 мая, в моей квартире раздался телефонный звонок. В трубке звучал с юности мне знакомый и потому не стареющий голос. Это был Петя Башун, который живет в городском поселке Улла Бешенковичского района. С ним мне пришлось встречать то страшное утро 22 июня 1941 года на западной границе нашей Родины. Но разве можно обо всем переговорить по телефону? И мне захотелось продолжить беседу с другом на солидной и массовой трибуне… 

Бывшая Белостокская область. Сопоцкинский район. Белорусско-польская граница. Здесь находился военный участок № 31, который возводил оборонительные сооружения вдоль западных рубежей страны. Штаб размещался в бывшем графском имении Свят-Гурск. 

Субботний вечер 21 июня 1941 года. Мы, юноши допризывного возраста, находились здесь по призыву комсомола: помогали укреплять западную границу. Вечером дружно смотрели чрезвычайно популярный тогда кинофильм «Чапаев». А после просмотра долго не могли заснуть, гуляли по тенистым аллеям бывшего графского парка, спорили об увиденном, строили дерзновенные планы. И здесь, можно сказать, нас застала война. 

От границы доносились стрельба и звуки взрывов. В сторону Гродно летело множество самолетов. Начальник участка поручил мне, Пете Башуну и Володе Матюшенко прокатиться на велосипедах к погранзаставе и выяснить, что там такое творится. С юношеским азартом мы понеслись к границе. Еще не доехали — и чуть не напоролись на танк с фашистскими крестами. Успели соскочить со своих «роверов» и спрятаться за камни. Танк выполз на бугор и сделал три залпа из пушки по недавно построенному доту у границы. Затем развернулся и пополз дальше. Мы чудом остались в живых. 

Наш отряд в первый день войны после полудня вышел к Неману. Временно присоединенный к военному участку № 31 строительный батальон готовил оборонительные рубежи. Осталось в памяти, что командир стройбата имел забавную украинскую фамилию Терпигора. 

С противоположной стороны Немана подползали полчища вражеских танков. Батальон под командованием Терпигоры хоть и понес большие потери, но удерживал позиции до ночи. В неравном бою комбат погиб. И тогда объединенный отряд мы доверили возглавить Владимиру Воробьеву: знали, что еще юношей ему довелось воевать на Гражданской войне. 

Под командованием Владимира Воробьева мы с боями отходили на восток. Под Скиделем и Щучином вступали в схватки с группами вражеских диверсантов, которые стремились проникнуть в тыл наших войск и посеять там панику. Но под Минском наш отряд был расформирован: много было в нем необстрелянных юнцов. Тогда мы разделились на мелкие группы и направились в свои родные места. Мы трое — Володя Воробьев, Петя Башун и я — взяли курс на Полоцк. И уже с восточной стороны под Минском попали в руки гитлеровцев. Хорошо, что были в гражданской одежде, а иначе нас расстреляли бы на месте. Однако все равно загнали в Минск за колючую проволоку. Там, в городском парке за рекой Свислочь, фашисты оборудовали лагерь для мужчин из местного населения. Трудно представить, что могло с нами случиться, если бы чудом нашей тройке не удалось бежать. 

По-разному сложились наши судьбы. Старший из нас, Владимир Воробьев, погиб в начале героического сопротивления. Мне, 19-летнему юноше, доверили быть начальником штаба партизанского отряда. Что касается Петра Башуна, то после возвращения с западной границы он партизанил на Ушаччине, воевал на фронте, участвовал в освобождении Польши и Чехословакии. Мы рано взрослели. Такими же юными – из числа бывших сарьянских подпольщиков – возглавили партизанские отряды мои земляки Бронислав Жук, Николай Глазов, Василий Сазонов, Александр Громов и Антон Ловин. 

Остался ли кто из вас в живых, мои боевые друзья? Отзовитесь! 

А также те из комсомольцев-добровольцев, что встречали кровавый рассвет 22 июня 1941 года на западной границе Родины после просмотра кинофильма «Чапаев». 

Иван МАНДРИК, ветеран Великой Отечественной войны