Что-то притормозило его на глянцевом полу гипермаркета. Кажется, десятки людей проходили мимо, нисколько не обращая внимания на этот предмет, и даже кое-кто почти цеплялся за него ногами, но никто почему-то не нагнулся, не поднял с пола хотя бы для того, чтобы убедиться: и в самом деле, не стоит терять время ради пустяка. 

А он нагнулся и поднял. В силу своей неуклонной привычки всему и всегда находить место и наводить порядок даже там, где он, на взгляд его домашних, и так наведен. Поднял, сильно стесняясь, почти краснея, с панической оглядкой: дескать, это я так, для порядка, чтобы не валялось. Оттого, надо полагать, и не рассматривал поднятое, даже не глядя, бросил его в корзину и покатил скромные покупки к своему жигуленку. 

Лучше бы, конечно, не трогал он этот предмет. Никаких бы тебе волнений, зашел в магазин, купил все необходимое и — дальше по привычному дневному, давно заведенному распорядку. Ан нет! По дороге к стоянке его одолевали всякие мысли: от «пусть бы это сделал кто-нибудь другой» до «хотя бы там не г… какое-нибудь попалось». Словом, неожиданная находка, спровоцировавшая собственную выходку, заставила учащенно биться пульс и вмиг превратила благочестивого человека в оглядывающегося по сторонам, как будто в чем-то виноватого типа. Нахлынувший комплекс откуда-то взявшейся неполноценности уже было замахнулся на его безупречную репутацию, как скрипнула крышка багажника, содержимое корзины перекочевало туда, и… настал черед находки. 

В его руках оказались деньги. Немалые, в общем-то, деньги. И абсолютно чужие… 

Позже, когда  Василий рассказывал мне про эту свою неожиданную находку — для кого-то счастливую, для кого-то роковую (найденные деньги, знаете ли, далеко не всем приносят удачу),  у него уже восстановились спокойствие и нормальный пульс. Много воды утекло с тех пор. За это время он убедился, что пословица «Не было ни гроша, да вдруг алтын» не совсем и верна. По крайней мере, с ним именно так и произошло. 

В тот день, когда Василий открыл у багажника своей машины помятый конверт, в нем оказалось несколько сотенных долларовых ассигнаций. Кто-то, похоже, обронил его во время похода по гипермаркету. Если бы не странные инициалы «Е.Н.» на конверте, отпечатанные на компьютере, скорее всего, мой рассказчик вернулся бы в магазин и сдал находку администратору. Ясное дело, бывший владелец конверта, обнаружив пропажу, не обрадуется. Но сами заглавные  буквы и этот конверт… 

Василий жил с семьей на зарплату, причем зарплату довольно скромную, которой хватало на продукты, на бензин по выходным дням — доехать до дачи, да на кое-какую одежку. Жена по традиции из своих рассчитывалась за коммунальные услуги, а сдачу от косметики припрятывала к летнему отпуску, привыкла, знаете ли, с молодости к морю. Нигде и почти никогда у Василия не было левых доходов. Не то что бы взяток — на его работе он, как шутят в народе, может, и взял бы, да кто ж даст!.. Даже на разовый приработок у него не оставалось свободного времени, а халтурить в оговоренные контрактом восемь часов не позволяла совесть. Впрочем, не только совесть. Неистребимо жил в нем, Василии, совковый еще принцип: мне че, больше всех надо?.. 

Словом, олигарх из него не получился бы ну никак, в смысле повкалывать часов по двенадцать, да еще без выходных. Не знаю, поэтому ли, а может, еще за что, но не любил, мягко говоря, Василий всех этих чересчур занятых бизнесом людей. И в своей искренней нелюбви не отличал он в их среде честных от нечестных, тех, кто пашет не покладая рук, от тех, кто поднялся на взятках и подношениях, других махинациях. И тут как бальзам на душу этот конверт. 

— Понимаешь, если бы этот конверт попался мне под ноги в каком-нибудь захудалом гастрономишке, непременно вернул бы, — объяснял мне потом свой поступок мой знакомый. — Но он валялся на полу дорогого, в общем-то, магазина, куда я и забрел-то случайно, чисто за хлебушком. И сам метод хранения денег, и таинственные инициалы явно указывали в одном направлении: это чья-то кому-то взятка. Или вложенная в конверт «черная» зарплата, что, в принципе, редьки не слаще. А тут еще мать больна, нужны были дорогие лекарства… 

Словом, как вы поняли, взял себе Василий тот конверт с долларами. По его меркам, «зеленых» там было немерено, а на самом деле — всего несколько сотен долларов. Гипермаркетовский сюрприз и классовые предрассудки «счастливчика» оказались как нельзя кстати в непростой жизненной ситуации… 

Потом, может быть, мой знакомый и забыл бы об этом счастливом случае. Найденные тогда деньги он употребил на благое дело, в основном на лекарства и медикаменты для родного человека. Словом, они его здорово выручили, а то пришлось бы, как всегда, одалживать. Может, и забыл бы, но… 

Во время традиционного летнего отдыха в Крыму понадобилось ему срочно поменять доллары на гривны. И говорили же ему знакомые: не стоит этого делать у случайных менял. Но больно уж неотложная попалась на ялтинском рынке покупка, да и жена торопила. Василий, который всегда почему-то при принятии экстренных решений терял свой «пролетарский» нюх, кинулся к первому встречному базарному пройдисвету. Тот, как истинный профессионал, виртуозно и несколько раз сам пересчитал  те и другие купюры, дал это сделать Василию, снова попросил деньги на секунду… В итоге, когда след менялы мгновенно растаял в базарной толчее, в руках у доверчивых отдыхающих оказалась «кукла». То есть в пачке сверху гривенная купюра и снизу. Все остальное — газетная бумага, искусно нарезанная под  размер денег… 

Размышляя о превратностях судьбы на пляжном лежаке и пребывая в особом расположении духа, Василий вдруг пришел к не очень оригинальной мысли: жизнь, наверное, устроена так, что в ней, как в природе, все когда-нибудь уравновешивается. Если ты нашел чьи-то деньги и за счет их решил какие-то свои проблемы, то затем кто-то обязательно решит свои проблемы на кровные твои. А когда он, вернувшись в Минск, рассчитался с таксистом по ошибке вместо тысячных купюр двумя пятидесятитысячными, на что водитель «тактично» промолчал и дал по газам, Василий понял: теперь он точно никому ничего не должен…