«Корабли шли на прорыв» — так назывался материал, опубликованный в нашей газете 8 декабря 2007 года. В нем рассказывалось о крупнейшем событии в истории – беспримерном переходе в августе 1941 года основных сил Балтийского флота и сухопутных войск из Таллина в Кронштадт. Прорыв героический и трагический, но уникальная операция оказалась незаслуженно забытой. Значительную роль в прорыве сыграли моряки-белорусы, в частности, наш земляк, настоящий герой перехода адмирал Николай Амелько. 

Признаюсь, с понятным нетерпением ожидал я откликов читателей на публикацию. Написала минчанка Валентина Куклинова. Ее письмо – творческая удача для автора, о которой можно только мечтать. Валентина Александровна поведала о своем младшем зяте Владимире Ханове, который служил на крейсере «Киров». С каким волнением читаю эти строки, ведь на «Киров» во время перехода была возложена особая задача. На крейсере поднял свой флаг командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.Ф.Трибуц. Поэтому к письму Валентины Куклиновой вернусь позже. Сейчас же расскажу об удивительной судьбе легендарного крейсера, как он прославился и во время Таллинского прорыва, и при защите Ленинграда, и дальше в Великую Отечественную войну. 

Однажды мне несказанно повезло: с моряками Черноморского флота почти месяц ходил в дальнее плавание. Тогда впервые услышал о легендарном крейсере «Киров», а в подарок о памятном походе мне досталась книга «Корабли-герои». В ней есть рассказ о «Кирове» и его героических моряках. 

Первое  испытание 

Проектировался крейсер под руководством выдающегося советского ученого и кораблестроителя А.Н. Крылова. Закладывался на Балтийском судостроительном заводе. Тогда рабочие и попросили назвать корабль именем Сергея Кирова. 22 сентября 1935 года могучий крейсер был спущен со стапелей на воду. 

В те годы в своем классе он являлся наиболее совершенным в мире кораблем, родоначальником целого семейства советских крейсеров. Его ратные дела – героическая страница советского Военно-морского флота. 

Войну «Киров» встретил на Усть-Двинском рейде. 22 июня 1941 года на рассвете он открыл огонь по вражеским самолетам, бомбившим Ригу. Бои шли всю неделю, а потом крейсеру предстояло прорываться на главную базу Балтийского флота – в Таллин. Вот здесь экипаж «Кирова» и показал, на что он способен. Все выходы из Рижской гавани были заминированы, оставался лишь пролив Муху-Вяйн, узкий и мелководный, к тому же закупоренный затопленным кораблем. Каково здесь «Кирову» с его огромными габаритами и с водоизмещением около 9 тысяч тонн? 

Экипажи земснарядов работали под бомбежкой круглые сутки. Гидрографы ставили буи. Штурманы и рулевые изучали маршрут перехода. И вот наступила ночь 29 июня. Работы на фарватере закончены. Контр-адмирал В. Дрозд дает крейсеру добро на выход. Примечательный факт: известный советский флотоводец Валентин Петрович Дрозд – белорус, родом из Буда-Кошелева. Память о нем свято хранится и на Балтийском флоте, и среди защитников Ленинграда, и в Кронштадте. Я собрал интереснейший материал о нашем прославленном земляке, постараюсь рассказать о нем читателям «Р». 

На  рейде большом 

Итак, «Киров» готов к броску. Контр-адмирал Валентин Дрозд поднялся на ходовой мостик. Он понимал, что в сложившейся обстановке нужна поистине ювелирная точность маневра. Да, под килем порой не было и фута. О днище громадного крейсера скрежетал песок, то справа, то слева надвигались мрачные берега. «Киров», ориентируясь по слабым огонькам, настойчиво шел вперед. 

И вот, наконец, Таллин. Приход «Кирова» серьезно укрепил силы города. Геббельс же, узнав, что самый мощный советский крейсер вырвался из Риги, выступил по радио с угрозой потопить Балт-флот во главе с «Кировым». Узнав об этом, Всеволод Вишневский написал полную сарказма и гнева статью. И будто отвечая на вопли Геббельса, все последующие августовские дни гремел мощный голос главного калибра «Кирова». Он умело маневрировал на рейде, нанося немалый урон гитлеровским войскам, осаждавшим Таллин. 

Тогда фашисты поспешили подтянуть сюда тяжелые орудия, чтобы уничтожить огнем крейсер. 23 августа по нему было выпущено 600 снарядов. Крейсер семь раз атаковали вражеские самолеты. Они сбросили около сотни бомб. Итог — одно попадание вражеского снаряда. Каким же искусством маневрирования обладал экипаж крейсера! 

Столбы  воды накрывали корабль 

Крейсер сражался с врагом до последнего дня обороны Таллина. А когда начался прорыв кораблей в Кронштадт, огнем прикрывал их выход. Гитлеровцы бросили на перехват все силы. Путь оказался минированным, плотность заграждений – 80 мин на километр. 

Однако ничто не могло остановить крейсер. С честью и достоинством его экипаж выполнил поставленную перед ним задачу. Писатель Н. Михайловский, к сожалению, погибший во время того перехода, оставил нам свой «Таллинский дневник». Вот что он пишет о крейсере: «Фашистские самолеты… пикируют на «Киров» один за другим. Невероятный грохот. Столбы воды закрывают корабль. Но вот спадает водяная стена, и снова видны знакомые контуры башен и надстроек. Трудно сказать, сколько минут беснуются в небе немецкие пикировщики. Когда с замиранием сердца смотришь в небо и на корабль, бой кажется очень долгим. В небе клубы черного дыма. Самолеты отогнаны…» 

Как  оконфузилось берлинское  радио 

29 августа корабли, совершившие тяжелейший прорыв, пришли в Кронштадт. И хотя потери были большие, но Балтийский флот сберегли. Тем не менее 29 августа берлинское радио хвастливо передало фронтовой репортаж: «Потоплены все крупнейшие корабли во главе с самым сильным большевистским крейсером «Киров»… Морская дорога на Ленинград открыта!..» Захлебываясь и подвывая, диктор пересказывал сообщение командира группы «юнкерсов», кавалера железного креста: «Особенно трудно было потопить крейсер «Киров» из-за его сильной противовоздушной обороны. Но мы и с этим справились…» 

Невская  оборона сродни наступлению 

«Киров», живой и невредимый, занял огневую позицию на Неве. Весь сентябрь 1941 года, когда враг штурмовал Ленинград, крейсер в одной группе с линкором «Октябрьская революция» бил главным калибром по боевым порядкам гитлеровских войск в периметре Сестрорецк—Красное Село—Петергоф. Только за четыре дня он уничтожил 4 батареи, 18 тягачей, 2 полевых склада, около 1000 солдат. 

Гитлеровцы взбесились, ставка фюрера бросила в восточную часть Балтики большой отряд кораблей во главе с линкором «Тирпиц». Гитлер приказал провести операцию «Айсштосс» с целью уничтожить наши корабли до вскрытия льда. Первый вражеский авиакорпус сделал 600 самолетовылетов. 24 апреля 1942 года «Киров» атаковали 40 «юнкерсов». Они шли «волнами» по 6—10 машин. Завязалась жестокая схватка, среди экипажа крейсера были большие потери. 

И на этот раз гитлеровцы оказались бессильными против «Кирова». Корабль, которым командовал И. Солоухин, выстоял вместе со всей эскадрой. Последние залпы под Ленинградом крейсер произвел, занимая позицию напротив «Медного всадника»… 

По  волнам  памяти 

После войны легендарный крейсер еще долгие годы находился в строю. Летом 1965 года участвовал в праздновании Дня моря в Польше, затем побывал с визитом в Швеции. В июле 1968 года отличился на совместном командно-штабном учении союзных флотов под кодовым названием «Север». Долгое время обновленный, усиленный электроникой крейсер нес боевое дежурство. А затем его перевели в ранг учебного, на котором практиковались курсанты. 

Швартовый людских  судеб 

Вернусь к письму Валентины Куклиновой. «Статья «Корабли шли на прорыв», опубликованная в газете «Рэспублiка», задела меня за живое, — пишет она. — Дело в том, что я всю свою жизнь отработала на морском военном заводе. И среди моих родственников были моряки – участники Великой Отечественной войны. Младший зять — Ханов Владимир Дмитриевич, 1918 года рождения, — закончил морское училище и служил на крейсере «Киров». В блокаду Ленинграда спас от голодной смерти мать и брата. 

Старший зять — Канаков Владимир Порфирьевич — также служил до войны на Балтике, а потом его перевели на подводную лодку на Северный флот. Это знаменитая краснознаменная лунинская лодка, Володя на ней прошел всю войну». 

Далее Валентина рассказывает немного о себе. Войну встретила в 10-летнем возрасте в Мурманске. Вышла замуж поздно за председателя профкома Краснознаменного Северного флота Куклинова Николая Федоровича. Когда муж умер, она переехала к его родным в Беларусь. Сейчас живет у его двоюродной сестры, помогает по хозяйству. 

Есть и другие отклики. Житель Гомеля И. Борисенко просит автора узнать, кто еще из моряков-белорусов участвовал в Таллинском прорыве. Кирилл Захаров, ленинградский блокадник, проживающий сегодня в городе Жуковском Московской области, рассказывает о работе, которая проводится по увековечению этого исторического, но незаслуженно забытого события. 

Такой волнующий резонанс имела публикация в «Р». Казалось бы, какое отношение имеет к Беларуси крейсер «Киров», прославившийся в войну на далекой Балтике? Вышло же так, будто от него протянулись в нашу республику невидимые швартовые и соединили людские судьбы…